Рекламная кампания Far Cry 4 была агрессивной и назойливой, в этом Ubisoft преуспели. После двух месяцев почти непрерывной атаки роликами, новостями и массой сочных доводов к приобретению игры казалось, что о ней уже известно вообще всё, а в голове крутилась мысль о том, что как-то слишком много «Фар Края» вокруг, учитывая, что к самой игре ещё даже не удалось прикоснуться. Спасибо надоедливой маркетинговой политике за то, что от игры я устал ещё до её выхода. Однако стоило лишь запустить Far Cry 4 и начать играть, как открылось второе дыхание. Весь прошлый груз, громкие заявления разработчиков и прочая не очень мне нужная мишура сразу оказались удачно сложенными где-то в застенках разума и забыты. Они больше не имели значения. Началась игра, настоящий аттракцион, во время которого вспоминать, какие из данных обещаний соответствуют истине, попросту нет времени, да и не хочется. То, что в этот момент происходит, многие уже видели два года назад в Far Cry 3 — у нас есть живописный мир и твёрдая механика, сливающиеся фирменный, с полувзгляда отличимый игровой процесс, в центре которого всегда находимся мы, то есть игрок.

Сюжет здесь, как и прежде, является лишь поводом. Что сделал Джейсон Броуди, когда спас своих друзей? К концу игры это стало уже не важно. В финале имеется возможность собственноручно их убить, она была дана нам не для того, чтобы подчеркнуть сложные метаморфозы в сущности протагониста, и не потому, что выбор здесь важен. По-настоящему важно было то, что происходило между этими двумя точками, завязкой и финалом. А всё это время игра хитро посмеивалась над стремлением соблюдать нормы, оглядываться на прежние ценности. Вместо этого она предлагала выплеснуть всё и двигаться вперёд без каких-либо тормозов, как заблагорассудится. То же самое происходит и в четвертоё части. Игра апеллирует к простейшим потребностям и просит не заботиться о чём-либо большем, пока веселье продолжается. То, что находится в данный момент вне этого мира, за обозримым горизонтом, не имеет значения, а любые высшие цели — лишь повод, чтобы творить то, от чего мы обычно ограждены законом ли, социальными нормами или банальным здравым смыслом. Сюжет в очередной раз иронизирует над этим, а игра охотно предоставляет то, на что она способна лучше всего. Она развлекает нас. Остальное пусть останется за бортом, пока мы находимся здесь, в Кирате.


Сейчас в серии повелось делать лицом каждого нового проекта антагониста, личность, которая вроде бы обособлено от игрока, но при этом воплощает в себе игру. И идея классная, Ubisoft попробовали сделать так в прошлый раз — она выстрелила. Тут хочется добавить, что выстрелила она на их беду, поскольку теперь каждая новая часть сериала будет обязана поддерживать фирменную марку. В этот раз лицом всей игры стал Пэйган Мин. Новый персонаж собрал вокруг себя большое количество скептицизма лишь по той причине, что он второй, и всем было понятно, что разработчики пытаются переплюнуть прежний успех. Несмотря ни на что, новая попытка также удалась, её успех и оригинальность фигуры Пэйгана нужно брать с поправкой на то, что команде Ubisoft в самом деле не было большого дела до данной идеи, и потому главного антагониста в Far Cry 4 даже меньше, чем некогда было Вааса в одной другой игре. Они служат общей цели. В обоих случаях перед нами фигура, которая задаёт настроение и всё подытоживает. Имеются разные архетипы, импульсивная натура Вааса против расчётливых манипуляций Пэйгана, в двух словах, но и там и там перед нами предстает чертовски обаятельный психопат, который одним своими манерами сразу даёт понять, что от этого знакомства не стоит ждать ничего хорошего. Пэйган Мин во многом задумывался как антипод Вааса, и всё же у них достаточно общего. Прямо как вновь встретиться со старым знакомым!

Если вы играли в Far Cry 3, то представьте себе его же, но преувеличьте в разумных пределах. Представьте его больше, насыщеннее, с более продуманным игровым процессом и слонами. Как вам Far Cry 4? Дальше творится фирменное безумие. Как и прежде, герой попадает в самый центр конфликта двух сторон и волей судеб присоединяется к одной из них, превратив тем самым жизнь своих новоявленных врагов в кошмар наяву. Кират раздираем гражданской войной, и даже сопротивление не имеет единого, согласного плана, указывающего направление, в котором двигаться дальше. Без нашего участия революция точно была бы обречена, ну или затянулась бы ещё на полвека вперёд , окончательно доконав и без того бедную страну. В общем, типичная ситуация, в которой все сидят ровно и ждут действий со стороны игрока.


Раньше мы сражались с пиратами, теперь с Королевской армией, но суть от этого не изменилась. Прежними остались даже классы врагов: штурмовики, снайперы, джаггернауты и так далее. Единственным новым противником стали воины Ракшаса — специальное подразделение под предводительством Пэйгана, которое использует в своё преимущество страх местного населения перед поверьями. Они пользуются только традиционным для Тибета оружием, способны подчинять зверей и сливаться с окружающей средой. Но это, конечно, касается только человеческих сил, в то время как природа со времён третьей части успела претерпеть значительные перемены в связи с понятными обстоятельствами. И это, пожалуй, самое интересное нововведение в Far Cry 4. Серия с самых истоков отличалась запоминающимися ландшафтами. Каждая новая часть давала побывать в своём экзотическом, обманчиво прекрасном уголке мира. Третья часть снова вернулась на тропический архипелаг, но это произошло лишь спустя десять лет. Понятно, что ещё раз данный трюк не сработал бы, но, тем не менее, остаётся чувство бесконечной благодарности Ubisoft за то, что в этот раз сеттинг вновь сменили кардинально. Кому-то может понравиться, кому-то нет, но Far Cry 4 стала значительно более холодной и мрачной. Больше нет знойного тропического солнцепёка и прозрачных тихоокеанских вод, им на смену пришли заснеженные вершины, вечнозелёные долины и деревья сакуры. Обстановка стала враждебнее к игроку, но точно не проиграла по своей красоте. Дивный Кират действительно завораживает. Впервые здесь оказавшись, хочется проплыть вдоль каждого канала и забраться на все вершины. Far Cry 4 — не созерцательная игра, и не выдаёт сверхъестественную графику, но окружающий мир по-прежнему является одной из тех важных деталей, которые заставляют здесь оставаться.

И эта земля совершенно преображается после того, как на неё ступает игрок. Прекрасные виды мгновенно оживают, и начинается боевик. Игровой процесс Far Cry 4 стал очень плавным. Здесь вряд ли найдётся вообще что-либо, что станет раздражать (кроме орлов, орлы — это дьявольские отродья), а открытый мир устроен так, что всё действие внутри него ощущается по-хорошему рельсовым, будто путь, по которому ты идёшь заблаговременно успели проложить в нужном направлении. Наверное, это частный признак удачного геймдизайна. Баланс между сюжетной линией и открытым миром отличный. Точнее, первое является дополнением второго: после удачной охоты и захвата аванпоста можно легко вернуться к кампанию за дополнительной порцией постановки. При желании есть возможность просто пробежаться по сюжету или же вовсе не обращать на него внимания — игра абсолютно лояльно относится к любому подходу и даёт возможность играть как угодно. Благо, все элементы в ней работают слаженно и гладко.


Благодаря увеличившимся территориям несколько изменилась походка игрового процесса. Кират огромен. Транспорт в этот раз играет одну из ключевых ролей, но, к сожалению, управление осталось столь же топорным. А к счастью, разработчики учли этот момент и ввели в игру автопилот, который без проблем довезёт из точки А в Б. Несмотря на то, что с ним можно двигаться только по проложенным маршрутам, он оказался хорошей альтернативой езде «сквозь», которая зачастую оказывается не самой удачной идеей в условиях гористой местности Кирата. При перемещении теперь действительно приходится брать в расчёт вертикальность, в частности появился безумно удобный крюк-кошка, позволяющий с лёгкостью залезть на отвесные утёсы. Опять же, в местных условиях это оказывается скорее средством первой необходимости, нежели фишкой. Звездой стала легковесная вертушка, которая позволяет без особых затрат времени добраться куда угодно, она, кроме того, делает захват вышек нечестно простым.

В то же время, огромный и прекрасный мир игры оказывается крупной проблемой. Сколь бы не была насыщена Far Cry 4, она, так или иначе, остаётся очень аттракционным действом, и события развиваются слишком неровно. Если сперва игра показывает свою необъятность, и можно провести в ней часов 15, не открыв даже трети карты, то в какой-то момент всё, что она предлагает обязательно приестся. Тогда вдруг окажется, что ещё половина Кирата неизведанна и заполнена массой однотипных заданий, а оставшиеся сюжетные миссии проходятся уже с ленцой. В этом кроется главный недостаток Far Cry 4. Она стала образцовым продолжением по параметрам: ещё больше, ещё лучше играется; однако сама игра совершенно не выросла под данные параметры, и теперь они конфликтуют друг с другом. Если раньше ничего подобного не замечалось, то в этот раз серия перешла условную границу, после которой игрок не способен с успехом развлекать себя сам. Far Cry 4 достигла тех масштабов, когда мир должен быть живым, чтобы заинтересовать в себе надолго. Здесь он стал бесшовным, но не живым. Обстановка красиво взаимодействует с игроком: трава горит, хищники прибегают на запах свежего мяса, то и дело подкидываются псевдо-случайные задания, но по-настоящему уникальных ситуаций она генерировать не способна. Всё здесь является логичным следствием действий игрока. Рассказывая про Far Cry 4 друзьям можно описать, как ты пролетел на костюме-крыле вдоль всего устья реки, начиная с самой высокой точки у края гор, но не про то, как на пути из пещеры вдруг случилась странная, ничем необъяснимая фигня. Исход неизбежен — рано или поздно с предоставленными возможностями наигрываешься вдоволь, тогда интерес пропадает. И скорее это произойдёт рано, чем поздно. Хотя, конечно, всё относительно. Мне понадобилось часов 20, чтобы наиграться — это очень много, целых 20 часов хорошего, расчудесного веселья. И всё же, несмотря на свою либеральную натуру, Far Cry 4 явно претендует на большее.